Читать книгу - "Певцы Кристаллов [= Хрустальная певица ] - Энн Маккефри"

— Клянусь своими костями, нет!

Интор был возмущен и поражен. Возмущен, как он позднее признался Килашандре, тем, что резки Горрена были сложены отдельно, а поражен, поскольку не знал, что Горрен вернулся. Он предполагал, что Горрен был в числе певцов, запертых штормом в Рядах. Черные кристаллы Горрена всегда доверялись для оценки Интору.

Рабочие поспешно собрались в сортировочной и стали искать коробки во множестве рядов, еще ожидавших осмотра. Немедленно была вызвана группа, которая разгружала перевернувшуюся машину Горрена. К счастью, это была группа постоянного персонала ангара: эти люди знали о ценности коробок Горрена и поэтому поставили их на верхний ряд с буферными прокладками с каждой стороны.

Одиннадцать ценных коробок осторожно опустили. Поскольку Килашандре постоянно внушали, что этим специально сконструированным боксам может повредить всякий пустяк, а она сама видела, как те же самые люди небрежно перекидывали друг другу коробки, она подумала, что присутствие Ланжеки и Хигланы имело благотворный эффект.

Еще больше она удивилась, увидев, что эти чиновники высокого ранга сели, когда Интор с суровым выражением лица прижал коробку к ее телу, дожидаясь, пока она хорошенько ухватит ручки. Она была в восторге от доверия Интора и прошла небольшое расстояние до сортировочной комнаты, прижимая к груди коробку с черным кристаллом. Килашандра даже дрожала от напряжения, осторожно ставя свой груз рядом с другими.

Позднее она вспомнила, что Интор принялся за распаковку с присущей ему быстротой. Вероятно из-за того, что за всем наблюдало так много высокопоставленных людей, Килашандре передалось их возбуждение. Интор вроде бы зря тратил время. Напряжение может передаваться, и сортировочная словно трещала, несмотря на тишину. Сортировщики за ближайшими столами старались сесть так, чтобы видеть распаковку, а все те, кто был вне поля зрения гильдмастера, вообще бросили работу и наблюдали за происходящим.

Первый черный кристалл, вынутый Интором из защитной пены, вызвал вздох у наблюдателей. Ланжеки не спускал глаз с рук Интора.

Второй черный был шире: к удивлению Килашандры Интор поставил его не в стороне от первого, а прижал к нему, и второй, похоже, подошел как нельзя лучше. Килашандра ощутила покалывание в затылке, оно распространялось вверх по всему черепу. Она потрясла головой, и ощущение исчезло. Но не надолго. Третий кристалл, самый широкий, был приставлен ко второму, затем четвертый и пятый. Покалывание в голове Килашандры начало стягивать кожу.

— Пять сочетающихся кристаллов. Горрен не выдумал это, — сказал Ланжеки ровным тоном, Но Килашандра чувствовала его удовлетворение такой резкой. — Качество?

— Высокое, — ответил спокойно Интор. — Не самая лучшая его резка, но, осмелюсь сказать, мелкие трещины не помешают работе, если станции не слишком далеко разнесены.

— Пять — приличная цепь, — сказала Хиглана, — для межпланетной сети.

— Где трещина? В «короле»? — спросил Ланжеки.

— Нет. — Пальцы Интора погладили самый широкий из пяти, как бы успокаивая кристалл. — В первом и в пятом. Незначительные.

Он поставил соединенный квинтет на шкалу. Дисплей показал цифру, которая заставила бы Килашандру громко ахнуть, не будь она в таком обществе. Она быстро вычла 30 % налога. Да, кто бы ни был Горрен, он уже сделал себе состояние и без нераспакованных коробок!

Интор извлекал содержимое трех контейнеров под наблюдением Ланжеки и Хигланы. Наблюдатели удовлетворенно кивали, но Килашандра была чуточку разочарована: меньшие группы были не такими впечатляющими: хотя комплект состоял из двенадцати сочетающихся частей, «Король» был длинной не более ее растянутых на октаве пальцев и не толще пальца.

— Наверное, он дошел до конца слоя, — сказал Ланжеки, когда была опустошена четвертая коробка. — Продолжайте, Интор, но итог передайте в мой офис прямо на дисплей, ладно?

Поклонившись Интору, он и Хиглана быстро вышли из сортировочной. Общий вздох пролетел по комнате, и на всех других столах возобновилась активность.

— Я не думаю, что мы идем к призу, Килашандра, — хмуро сказал Интор. — Волосы у меня на затылке…

— Что-что? — Килашандра уставилась на него, потому, что он точно выразил ее ощущение.

Интор в свою очередь удивленно взглянул на нее.

— Кожу на голове стягивает? Спазмы в затылке?

— Может, у меня начинается симбиотическая лихорадка?

— Давно вы здесь?

— Пять дней.

Он покачал головой.

— Нет, нет! Для лихорадки слишком рано. — Он прищурился и искоса поглядел на все, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, а затем указал на семь оставшихся контейнеров.

— Берите следующий.

— Я?

— А почему бы и нет? Должны же вы привыкать обращаться с… — он сделал паузу, — с кристаллом. Сам я не согласен с Мастером Ланжеки: не думаю, чтобы Горрен шел к концу черной поверхности, которую он резал. Горрен умен. Как раз достаточно существенного материала, чтобы уехать с планеты и время от времени стричь купоны. Таким образом он связывает Ланжеки по рукам и ногам и уматывает с планеты в любое время, когда захочет. Берите коробку, девочка!

Испуганная его безапелляционным приказом, Килашандра повернулась к ближайшему коробу, заколебалась и, повинуясь какому-то странному принуждению, положила руки на соседний. Подняв его, она повернула его к Интору, но тот жестом велел поставить коробку на стол напротив сканера.

— Открывайте его!

— Я? Черный кристалл?

— Вы же выбрали его, верно? Вам надо учиться управлять им.

— А если я уроню…

— Не уроните. Ваши руки очень сильны для девушки, пальцы короткие и гибкие. Вы не уроните то, что хотите удержать.

От напряжения ее туловище словно одеревенело. Такое же ощущение бывало у нее, когда она останавливалась у входа в Музыкальный Центр, поэтому она сделала три глубоких вдоха, очищая легкие и диафрагму, как если бы готовилась спеть длинную музыкальную фразу. И когда ее ищущие пальцы сомкнулись на широком мыльно-гладком предмете в центре пенопласта, она и в самом деле издала долгое и низкое «ах» изумления.

— Нельзя! — Интор возмущенно обернулся к ней и шлепнул ее по губам. — Никогда не пойте возле сырого кристалла! Тем более, — его голос стал злым, — возле черного. — Он так разволновался, что сдвинул линзы, и краснота его незащищенных глаз испугала Килашандру. Он яростно огляделся, не слышал ли кто-нибудь за другими столами, как она нарушила правила. — Никогда!

Она не посмела сказать ему, что черный кристалл отозвался в ее руках на ее непроизвольную ноту, а в костях ее пальцев отразился ответ других, еще нераспакованных сегментов.

Интор сделал усилие, чтобы вернуться к работе, но ноздри его раздувались и губы шевелились, пока он старался успокоиться.